14. Двенадцатое мая. Тегеран. Последний день в Иране

14.1. В поисках книг

Последние сутки нашего пребывания в Иране оказались на редкость утомительными и довольно бестолковыми. Весь день мы постоянно куда-то опаздывали...

В Тегеран поезд прибыл очень рано — около 6 часов утра, так что мы не очень-то выспались, тем более что проводник горел желанием получить с нас постель пораньше. Сойдя с поезда на вокзале, мы первым делом отправились в камеру хранения, где сдали наши рюкзаки и ковры. Затем возник вопрос: что делать дальше? И тут мы совершили ошибку. Как потом показала практика, нам нужно было с утра ехать на тегеранский базар, который, как и положено базару, открывается очень рано. Мы бы могли провести на базаре несколько утренних часов, купить приглянувшиеся сувениры и затем уже без спешки отправиться на осмотр тегеранских достопримечательностей. Однако такая светлая идея, к с сожалению, нас в тот момент не посетила. Вместо этого мы решили пройтись пешком от вокзала до улицы Исламской Революции. План заключался в том, что на это нам потребуется около часа, а к тому времени будет уже начнут открываться книжные магазины, столь многочисленные на данной улице, где мы сможем купить альбомы, посвящённые Ирану.

На деле всё оказалось не так просто. Прежде всего, путь до улицы Исламской Революции оказался вовсе не таким близким, как я себе его представлял. Улица, по которой мы шли, была в столь ранний час почти безлюдной (рис. 14.1), какое-то оживление наблюдалось лишь у выходящих на улицу пекарен, где готовили и тут же продавали лаваш. На улице мы наблюдали уже привычные элементы иранского городского пейзажа: плакаты во всю стену с героями революции и ирано-иракской войны (рис. 14.2) и каналы вдоль дорожных обочин, куда для большей эффективности запускается струя из водопровода (рис. 14.3). Я держался относительно бодро, но Александр никак не мог окончательно проснуться, а в какой-то момент и вовсе попросил меня остановиться и немного отдохнуть. Впрочем, день постепенно вступал в свои права (рис. 14.4).

Дойдя до улицы Исламской Революции в районе городского театра (рис. 14.5), мы сначала пытались найти рекомендованное путеводителем картографическое издательство. Почему-то мы предполагали, что речь идёт о полноценном картографическом магазине, но это оказалось именно издательство, располагавшееся на одной из улочек неподалёку в обычном доме. Сколько мы ни звонили в звоночек в двери — нам никто не открыл: видимо, время было слишком раннее. Повздыхав, мы прошли на 100 метров назад и опять очутились на «революционной» улице. Обнаружив, что рядом с нами находится вход в гостиницу, мы было вздумали в ней позавтракать, однако объяснить, чего мы хотим, нам не удалось — пришлось уйти несолоно хлебавши. Утешило одно: рядом с гостиницей был большой сквер с лавочками, и мы смогли немного отдохнуть.

Где-то в 8:45 мы решили встать с насиженных мест и пойти по улице Исламской Революции на запад. Несмотря на уверения путеводителя, время было ещё очень раннее: книжные магазины только-только открывались и выбор был небольшим. Впрочем, уже тогда мы поразились устройству этих книжных магазинов: книги размещаются на стеллажах высотой до пяти метров, а для их осмотра предназначены передвигающиеся вертикальные лестницы (рис. 14.6). Другая интересная деталь — это обилие репринтных изданий на европейских языках, в особенности на английском. Назвать их пиратскими, сторого говоря, нельзя — ведь Иран не присоединился к соответствующим международным конвенциям; однако ясно и то, что о каком-либо согласии правообладателя в данном случае говорить не приходится. Тематика изданий самая разнообразная — от программирования до книг по европейскому искусству. В последнем случае издания в свободном доступе, впрочем, уже не лежат, а хранятся у продавца под стеклом и выдаются только после просьбы. Кстати, в этих изданиях наклеек на изображения обнажённого тела мы не обнаружили — но и цена на них не самая маленькая даже по российским меркам (рис. 14.7). Среди прочих книжек наше внимание привлекла одна, изображавшая пересечённые копьё Марса и зеркало Венеры, причём последнее было представлено в виде дорожного знака «Стоп» (рис. 14.8). В тот момент мы долго ломали голову с Александром, что бы это могло значить, но лишь в Москве секрет раскрылся: название книги переводилось как «Совершенные методы предотвращения беременности».

Несмотря на то, что мы увидели в книжных магазинах много интересных вещей, в тот момент мы ничего не купили; между тем, мы уже дошли до площади Революции, где книжные магазины заканчивались, у нужно было решать, что делать дальше. Не мудрствуя лукаво, мы сели на автобус и поехали на площадь Свободы (Азади), наиболее известный по одноимённой башне. На пути от конечной остановки автобуса к башне нам пришлось пересечь дорогу, и наше внимание привлекла сцена борьбы между водителем автомобиля, который явно хотел скрыться, и представителем дорожной полиции, который пытался этому помешать. В итоге водитель оказался хитрее, и, несмотря на толпу зевак, окружавших автомобиль, ухитрился уехать. Что послужило причиной кофликта, мы так и не узнали.

Башня Свободы, построенная ещё при шахе, чрезвычайно красива снаружи (рис. 14.9), и мы старательно сфотографировали её со всех возможных ракурсов. Однако вход в миниатюрный музей в башне открывался только с 10 часов, так что нам пришлось бы ждать полчаса. Поразмыслив, мы решили, что едва ли увидим там что-то новое, и решили поехать обратно. Путеводитель усердно советовал книголюбам вроде меня посетить книжный магазин «Хафиз», якобы расположенный возле улицы улицы Валиаср неподалёку от её южного конца. До искомого места мы добирались с пересадкой: сначала на автобусе доехали до пересечения улиц Валиаср и Исламской Революции, затем взяли такси и проехали немного на север, до площади Валиаср. На этой площади мы, между прочим, обнаружили почтамт, однако оказалось, что никаких открыток с фотографиями здесь не продают. Следуя карте, мы прошли ещё немного на север и на перекрёстке свернули в сторону востока. Увы — никакого книжного магазина обнаружить нам не удалось. После неудачной попытки позвонить по телефону магазина, указанному в путеводителе, мы поняли, что если мы хотим купить книги, то нам остаётся вернуться на улицу Исламской Революции и обойти магазинчики повторно.

Обратно до улицы Исламской Революции мы шли пешком. По пути мы увидели массу замечательных вещей: тут и уже знакомые нам кондиционеры «Ебара» (рис. 14.10), и занимательный логотип «Зам-зам», и социальная реклама в виде знака «Проход для крыс воспрещён» (рис. 14.11), и даже магазин хиджабов, который так и назывался — «Хиджаб» (рис. 14.12). Но самым любопытным было даже не это. Возвращаясь от «книжного магазина» к улице Исламской Революции по проспекту Валиаср (рис. 14.13), мы впервые смогли присмотреться к тегеранским улицам в северной части города — и понять, какой сильный контраст эти богатые районы составляют с трущобами южного Тегерана, где мы по недосмотру оказались в первый день нашего путешествия.Так или иначе, мы довольно быстро дошли до улицы Исламской Революции и, посетив два или три магазина, купили два больших альбома: один — про иранскую природу, другой — про Иран «вообще». Заодно мы поменяли 200 евро в первом попавшемся на глаза банке.

14.2. А таксисты-то не знают...

Между тем было уже больше 13 часов. Утром мы не завтракали и нам уже очень хотелось кушать. Припомнив, что рядом с магазином «Хиджаб» размещалось какое-то заведение общепита, мы вернулись на проспект Валиаср и уже через несколько минут делали заказ в, если так можно выразаться, иранском «Макдональдсе»!

Исходя из своего китайского опыта, я знал, что в не самых передовых странах в фастфудах питание стоит дороже, чем в заведениях с нормальной едой, что, однако, не отражается на популярности фастфудов у молодёжи таких стран, как и везде, падкой на всё западное. Тегеранский фастфуд в целом подтвердил это правило. Тем не менее, по сравнению с отечественными заведениями подобного рода наш заказ, состоящий из  «гамбургера», «чикенбургера», «Зам-зам-колы» и жареной картошки, оказался сравнительно съедобным за счёт большей доли овощей в бургерах. Особую пикантность нашему заказу придавал соус типа кетчуп, подававшийся не в коробочках (кто был в «Макдональдсе» или «Ростике», поймёт), а в полиэтиленовых пакетах; их нужно было надрывать зубами и выдавливать содержимое. Ещё одна интересная особенность данного заведения заключалась в том, что хотя заказ мы делали у стойки, дожидаться всех «блюд» нам не пришлось: его принёс через некоторое время мальчик-официант.

Откушав, мы взяли такси до Большого тегеранского базара. Услышав знакомое слово «базар», таксист сразу понял, куда нужно ехать, и довёз нас до главного входа на базар (рис. 14.14) очень быстро, хотя последние 50 метров нам пришлось пройти пешком из-за сильной пробки. Непосредственно при входе мы обратили внимание на небольшую лавочку с декоративными изделиями из металла. Повертев в руках сувениры, мы решили, что вернёмся к этому месту позже, а пока немного походим по базару. Наивные! Тегеранский базар оказался самым запутанным из всех нами увиденных, со сложной системой этажей, переходов и многочисленных крытых внутренних двориков внутри которых можно было найти любые товары, а также представителей иностранных разведок с видеокамерами (рис. 14.15), и заблудились мы здесь очень быстро. По правде сказать, это произошло через пять-десять минут после того, как мы начали углубляться в базарные недра. Хаотично переходя от одного внутреннего дворика к другому, от секции спортивных сумок к секции тканей, от секции ювелирных изделий к секции паласов (рис. 14.16), мы начинали понимать, что никакие сувениры нам тут не светят, и самое лучшее, что мы можем сделать, — это выбраться отсюда. Это удалось нам сделать лишь после некоторых усилий. Уже почти выбравшись на улицу, мы увидели магазин пакетов и немедленно прикупили там несколько небольших полимерных пакетов с иранской символикой, а также большую сумку типа баул. Последняя покупка оказалась чрезвычайно полезной впоследствии — в баул мы сложили практически всё, что не помещалось в наши рюкзаки, а такого имущества набралось к концу путешествия довольно много. Сориентировавшись по солнцу, я смог определить, куда нам следует идти, чтобы опять оказаться у главного входа на базар, и через несколько минут мы уже были там. Решив, что от добра добра не ищут, мы прикупили несколько небольших изделий у торговца сувенирами из металла, упоминавшегося выше, и стали думать, что делать дальше.

По карте буквально в нескольких сотнях метров от базара находился знаменитый на весь мир дворец Голестан. До закрытия касс оставался час, чего нам должно было хватить, и мы, стараясь не задерживаться, направились туда. Но увы! Сложно сказать, подвела ли нас в очередной раз карта в путеводителе или нас поразил приступ острого топографического кретинизма, но мы ухитрились, как я потом понял, проскочить поворот к Голестану буквально на равном месте и в итоге вышли к парку Шехр. В том, что это был именно искомый парк, я не сомневался, однако мы с Александром никак не могли понять, куда нужно идти дальше, чтобы всё-таки оказаться у Голестана. Посоветовавшись, мы решили взять такси. Наша логика была простой: таксист должен знать, где находится такой всемирно известный памятник, тем более что этот памятник явно находится где-то рядом. С тем, чтобы взять машину, сложностей не было, однако оказалось, что дедуля-водитель явно не знает, куда ехать. Впрочем, первоначально наш водитель не подал никакого вида. Первые пять минут мы думали, что он, возможно, просто накручивает круги, чтобы взять с нас побольше денег; но когда мы обнаружили, что мы выезжаем на улицу Исламской Революции, мы запаниковали. Дедуля, видя наше возбуждение, остановил машину и попросил нас поговорить с молодым парнем-прохожим; тот немного знал английский и смог объяснить дедушке, что он сделал сильный крюк. Услышав всё это, дедок спешно повёз наз обратно — к Голестану, однако к моменту нашего приезда время было уже упущено: дворец уже был закрыт. Удивившись, отчего нам сегодня так не везёт, мы сделали пару фотографий дворца из-за его ворот (рис. 14.17) и решили ехать к Музею драгоценностей.

В полном соответствии с эмпирическим законом парных случаев таксист номер два оказался столь же малознающим в отношении музеев своего города, как и первый, хотя на этот раз мы, наученные горьким опытом, показывали записанное персидским алфавитом название музея в путеводителе. Сначала водитель, впрочем, взял правильное направление. Однако на площади Имама Хомейни он, вместо того чтобы свернуть на улицу Фирдоуси, на которой, собственно, и расположен Музей драгоценностей, очень долго кружил по центру города, побывав в том числе на столь любимой нами улице Исламской Революции. В итоге мы прибыли к музею около 16 часов, и вход в него оказался закрыт. Полицейские у входа оказались людьми с чувством юмора и неплохо говорили по-английски: сначала они посоветовали нам прийти завтра, а когда я пояснил, что завтра мы уже улетим к себе домой и для наглядности показал на небо, ответом мне было: bye-bye! Справедливости ради нужно отметить, что в путеводителе почему-то утверждалось, что музей работает до 16:30; одновременно с нами к музею прибыла ещё одна мини-группа из иностранных туристов (рис. 14.18), которые были сильно расстроены известием о закрытии музея.

У Александра случился приступ нервного смеха, я же был в бешенстве. Десять часов бродить по городу и почти ничего не сделать! С тоской я думал, что лучше бы мы никуда не бродили, а просто съездили бы на фуникулёре на гору Демавенд: это было бы куда интереснее и увлекательнее. Увы, время было упущено...

14.3. Вечереет

Пройдя небольшое расстояние пешком, мы в очередной раз очутились на улице Исламской Революции, у площади Фирдоуси (рис. 14.19), и в третий раз за день стали обходить книжные магазины. На этот раз целью была карты Тегерана, Ирана и мира на персидском языке, персидско-русский словарь и — обязательная покупка для любой страны, где я побывал — местная пресса (рис. 14.20). Дополнительно я купил диск с каким-то местным фильмом. В одном большом книжном магазине я, ради интереса, также приобрёл несколько книжек по своей специальности на персидском: читать формулы с европейскими буквами, но персидскими цифрами было весьма занятно. В небольшом магазине готовой одежды мы купили три макнаэ — чтобы было чем иллюстрировать наши рассказы об иранских представлениях о правильной женской одежде. Ну и наконец — какая удача — мы смогли купить почтовые открытки!

Дойдя до площади Революции по многолюдной улице (рис. 14.21), мы взяли такси до площади Валиаср. На наше счастье, почтамт ещё работал, и мы успели отправить открытки в Россию (нам их почему-то положили в конверты, и почтовые расходы получились весьма высокими); до закрытия почтамта оставалось буквально пять минут. Я вышел из почтамта с чувством глубокого удовлетворения от мысли о том, что хоть одно дело завершить сегодня удалось.

Выйдя с почтамта, мы некоторое время походили по вечернему Валиасру (рис. 14.22). Той многолюдности, которую мы видели на площади Революции, здесь нет, и можно спокойно гулять по тротуару. Именно здесь, на Валиасре, мы первый и последний раз увидели в Иране сценку, которая для нашей родины вполне типична — дуэт из уличных музыкантов, мальчика и девочки, которые игрой, очевидно, зарабатывали на пропитание (рис. 14.23). Другим замечательным событием стала наша встреча с человеком с огромной игрушечной поролоновой голово, который явно что-то рекламировал, но настолько вжился в роль, что даже переходил по пешеходным переходам (рис. 14.24).

Впрочем, наши прогулки осложнял один печальный факт: книги, вернее их немалый вес. Александр мужественно взял ношение большей части книг на себя, однако было ясно, что долго это продолжаться не может. Немного поразмыслив, мы решили, что всё нажитое за сегодня нужно отвезти на вокзал в камеру хранения, освободив тем самым руки, а уж там решать, что мы будем делать. Взяв такси, мы показали водителю наши билеты, оставшиеся ещё с утреннего поезда из Тебриза; он понял, куда нам нужно, и поехал на вокзал. Пока мы ехали, я вовсю смотрел по сторонам и фотографировал примечательные случаи, вроде четырёх человек на одном мотоцикле без боковой коляски. Примерно на полпути произошло удивительное событие: на правой стороне по ходу движения мы увидели несколько лавок с фруктами. Решение пришло мгновенно: я попросил водителя остановиться, и мы с Александром, расплатившись с водителем и отпустив его (водитель, конечно, расстроился, однако припарковаться у лавок не было никакой возможности), пошли закупать фрукты.

Вообще-то вывозить свежие фрукты, а уж тем более ввозить их без кип документов запрещено и в Иране, и в России. Однако я справедливо предполагал, что на практике никто за соблюдением этого запрета не следит. Учитывая, что в Иране уже в мае вовсю продавался новый урожай, чего нельзя было сказать о России, я решил привезти из Ирана немного свежих фруктов — а раз уж подвернулась такая возможность, нужно было действовать решительно. Мы с Александром купили два достаточно больших арбуза, четыре дыни и несколько килограммов любимых мною съедобных зелёных штучек. Продавец — добродушный мужчина средних лет — неплохо говорил по-английски; узнав, что мы из России, он поинтересовался, не нужна ли нам водка. Водка харам — серьёзно отвечал я, чем вызвал взрыв смеха у всех продавцов с соседних лотков, а наш продавец принялся объяснять нам, что наши спортсмены-де столь успешны на международных соревнованиях именно потому, что не отказываются от водки.

Расплатившись со словоохотливым работником торговли, мы взяли ещё одно такси и уже без остановок доехали до железнодорожного вокзала, сложили покупки в баул и сдали всё в камеру хранения. Уже почти стемнело, и мы думали, что мы будем делать — ведь самолёт вылетал лишь в 7 часов утра следующего дня, и до его вылета оставалось ещё очень много времени. Вариантов было три: 1) ничего не делать; 2) вернуться на Валиаср и ещё раз погулять там; 3) съездить в парк Меллат, красочно описанный в путеводителе как популярное вечернее место отдыха всех тегеранцев, в особенности молодых. Я поначалу выступал за вариант 3, однако меня терзали смутные сомнения: всё-таки время было позднее. Сомнения развеял Александр: он пояснил, что очень устал и, хотя был бы не прочь съездить в парк, в данный момент его силы на исходе. В таких обстоятельствах пришлось ограничиться программой-минимумом. Эта программа заключалась в том, чтобы купить — для личного потребления и раздаривания — иранских кондитерских изделий, по возможности не удаляясь слишком сильно от вокзала. Сделать это оказалось сравнительно просто: как раз рядом с вокзалом мы обнаружили небольшой магазин, специализировавшийся именно на сладостях. В этом магазине мы оттянулись по полной, потратив на всевозможные вкусные штуки неизвестного кулинарного состава солидную сумму. Пакет с покупками приятно тяготил руку Александра, когда мы вышли из этого магазина, и мы решили, что пора ехать в аэропорт.

Забрав вещи из камеры хранения вокзала, мы сначала озаботились перекладкой. Нашей целью было упрятать арбузы с дынями по возможности поглубже в рюкзаки, да ещё и сделать это так, чтобы они не помялись всякими жёсткими предметами. После того, как мы покончили с этим, Александр остался с вещами, а я пошёл нанимать такси и носильщика. Это оказалось чрезвычайно простым делом. Самое примечательное то, что наш таксист не поленился спросить у нас, сколько мы заплатили носильщику и, узнав сумму (30 тысяч риалов), догнал носильщика, изъял у него 10 тысяч и вернул их нам: видимо, плата в 30 тысяч риалов за перевозку вещей на 100 метров не укладывалась в голове даже у привокзальных таксистов.

14.4. В аэропорту

До аэропорта имени имама Хомейни мы ехали очень быстро, однако как минимум полчаса времени путь всё же занял. Весь день был крайне суматошным, и лишь в такси я смог задуматься над тем, что где-то через восемь часов я покину страну, которая стала моим домом на две недели. От этих мыслей мне стало немного грустно. Впрочем, погрустить по-настоящему не получилось, так как по прибытии в аэропорт мы опять погрузились в родную стихию преодоления трудностей.

Первым делом мы выгрузили вещи из багажника такси на тележку и, катя тележку перед собой, вошли в аэропорт. Если я не ошибаюсь, нас подвезли к зоне вылета, однако, как нам пояснили дамы в отделе информации, на наш рейс регистрация начнётся только в 4:30, так что до указанного времени нам нет смысла даже пытаться проходить в международную зону аэропорта. Это означало весьма прискорбный факт: нам придётся ждать около 6 часов. В общем, с прибытием в аэропорт мы несколько поспешили — однако выбора у нас всё равно не было

Спустившись на лифте в зону прибытия (так как в зоне отправления не было даже сидячих мест!), мы расположились на креслах для встречающих, заняв целый ряд. Народу в аэропорту было на удивление мало, особенно если учесть, что данный аэропорт является основным международным аэропортом Ирана; впрочем, я не исключаю, что здесь сыграл свою роль и фактор времени. Примерно через час мы решили немного перекусить в расположенном тут же, в зоне вылета, кафе; за чай, кофе, кекс и миниатюрный бутерброд мы заплатили огромные деньги: в этом смысле аэропорт Хомейни ничем не отличается от других аэропортов мира. А затем началось длительное ожидание. Основная сложность заключалась в том, что кресла в зоне прилёта были совершенно не приспособлены для сна, так что приходилось просто сидеть и ничего не делать. От скуки я несколько раз отправлялся в пешие походы по зоне прилёта (рис. 14.25) и успел изучить архитектуру этой части аэропорта вдоль и поперёк. Пару раз я также поднимался в зону вылета и даже посмотрел, сколько стоят продаваемые там сувениры (от уведённых цен мне стало плохо и я немедленно вернулся вниз). Ещё мы с Александром обнаружили, что в зоне вылета работает открытая беспроводная сеть и с телефона Александра даже смогли немного полазить в интернете.

Мы «ожидали» до 4 часов ночи, а потом решили, что пора подниматься наверх. В зоне вылета мы прошли через таможенный контроль и паспортный контроль (кстати, на паспортном контроле документы проверяла девушка) и оказались в большом зале, где размещались стойки регистрации различных авиакомпаний. После паспортного контроля нам пришлось выждать около двадцати минут, пока не откроется регистрация на рейс «Иранских авиалиний»; посадочные талоны мы получили первыми.

Пройдя немного вперёд, мы очутились в предполётной зоне, которая была устроена не в пример приятнее предшествующих. Наиболее приятным моментом были специальные кресла для лежания, отдалённо напоминающие стоматологические. Я уютно устроился на одном из этих кресел, чтобы немного отдохнуть. Через час-полтора Александр разбудил меня и сказал, что скоро начнётся наша посадка. Оказалось, что я не просто «отдохнул», а весьма крепко поспал всё это время, так что Александру даже пришлось забрать у меня фотоаппарат, который в противном случае мог бы вывалиться из моих рук на пол.

Перед началом предполётного досмотра мы ещё немного походили по предполётной зоне и обнаружили целый сектор с небольшими торговыми лавочками. В одной из этих лавочек мы купили альбом по Персеполю и кондитерские изделия. Интересно отметить, что в предполётной зоне — вероятно, ввиду её «интернациональности» — мы видели множество нетрадиционно одетых женщин (имеются ввиду светлые хиджабы совершенно иного кроя и расцветки, чем принятые в Иране, укрывающие нижнюю часть лица никабы и прочее).

Предполётный досмотр производился в двух очередях — мужской и женской. Мы прошли его без каких-либо затруднений и очутились в просторном зале со стеклянными стенами. Если не ошибаюсь, никаких посадочных рамп здесь не было, вместо этого посадка осуществлялась с помощью специальных автобусов. Сам полёт прошёл нормально, ничем не отличаясь от полёта рейсом Москва — Тегеран две недели назад (рис. 14.26).

После приземления в Москве (рис. 14.27) при прохождении паспортного контроля мы не сразу сообразили, что мы можем идти в отдельную очередь для владельцев биометрических паспортов, из-за чего потеряли несколько минут. Багаж мы получили едва ли не позднее всех — мы начали было волноваться, что его потеряли. Наши арбузы и дыни, к счастью, «проехали» таможенный пункт незамеченными. Вот мы и дома!