10. Седьмое мая. Кашан

10.1. Предобеденные события

Мы встали рано утром, быстро позавтракали, выселились из гостиницы и на такси доехали до Северного автовокзала. Там мы взяли билеты на первый автобус до Кашана, который по расписанию отправлялся в 9:00. В действительности, как это обычно для Ирана, автобус выехал с вокзала около 9:20. К слову сказать, во всех автобусных перемещениях по Ирану мы ездили на местных аналогах «Вольво», хотя я и хотел, эксперимента ради, один раз прокатиться на так называемом «Махмули» (рис. 10.1). Дорога на Кашан быстро превратилась из качественной шестиполосной магистрали в узкую двухполосную довольно-таки разбитую трассу. Водителя это не смущало: он по-прежнему ехал со скоростью от 90 до 120 километров в час.

В Кашан мы приехали около полудня. Водитель высадил пассажиров на площади Шахида Мохаммада Мохтазери, расположенной относительно далеко от центра. Из путеводителя можно было понять, что здесь, на площади, продают билеты на автобусы, однако никаких касс мы не видели и беспомощно бегали взад-вперёд по площади. Видя наши страдания, к нам подошёл регулировщик и указал нам на дверь в здании на площади без каких-либо опознавательных знаков. Оказалось, что там и находится автобусная касса. Кассир, правда, не знал по-английски ни слова, но нам на помощь пришёл стоявший в очереди дедушка лет 60, который, к нашему удивлению, говорил по-английски весьма неплохо. Билеты до Тегерана мы купили на 12:00 завтрашнего дня. С местом отправления вышла заминка. Сначала мы подумали, что к этому времени нужно прийти сюда же, на площадь; на аналогичные мысли наводили и отдельные фразы в путеводителе. Тем не менее ещё один кстати подошедший в кассу мужчина посоветовал нам всё же ехать завтра непосредственно на автовокзал. Мы последовали его совету — это оказалось правильным решением.

Времени у нас было не очень много, и мы решили, не уходя с площади, обзвонить гостиницы, пользуясь Lonely Planet. Оказалось, что в одной гостинице не было мест, в другой не брали трубку, третья была слишком далеко от центра, про четвёртую в путеводителе были не самые лестные отзывы. Поэтому пришлось воспользоваться проверенным методом «прямого обхода». Мы взяли такси до центра; кроме нас, водитель подсадил двух солдат. В центре, на улице Абазар, мы решили начать с гостиницы «Сайя» — той самой, до которой не дозвонились. Оказалось, что именно в этой гостинице есть один номер, который освобождается после 14 часов. Заплатив за номер не глядя и оставив вещи в гостиничной подсобке, мы отправились гулять по расположенному рядом базару — на что-то большее у нас не было времени.

Кашанский базар в десятки раз меньше исфаханского; мы обошли его целиком менее чем за час (рис. 10.4, 10.5). Ковры на базаре были, но в основном шерстяные, качество также было не самым высоким — ничего интересного я не присмотрел. В одной ковровой лавке уже за пределами базара на продавец пытался затащить Александра к себе в магазин в буквальном смысле слова силой — хватая за одежду. С криками Police! мы спешно ретировались из этого места. Пообедали мы в стоволой (иное слово подобрать трудно) возле базара за какие-то совсем смешные деньги. Мужчина, который принял у нас заказ, поджарил и затем принёс нам кебабы на лаваше, пояснил, что он чечен, а для большей доходчивости изобразил, что целится из ружья. Мы посчитали за лучшее невинно улыбнуться и не вступать с чеченом в споры.

10.2. Исторические усадьбы

Отобедав, мы вернулись в гостиницу и заселилилсь в номер. Немного передохнув, мы пошли на базар вторично. Теперь людей на базаре не было вообще; девяносто девять процентов магазинов были закрыты. Довольно быстро мы нашли упоминавшийся в путеводителе купольный зал, сооружённый в 1868 году (рис. 10.6), затем смогли взобраться на крышу базара, где ничего интересного, впрочем, не увидели. Выйдя из базара на противоположной стороне, мы сначала направились в мечеть Ага-Бозорг (рис. 10.7). В мечети проводятся вялотекущие реставрационные работы, и людей почти не видно (рис. 10.8). В одном из внутренних двориков организовано (видимо, реставраторами) некое подобие воллейбольной площадки (рис. 10.9). В целом мечеть не показалась нам особенно интересной.

Выйдя из мечети, мы дошли пешком до улицы, где располагались знаменитые кашанские исторические усадьбы. По пути мы, между прочим, увидели бездомную женщину, спавшую прямо на тротуаре. На этой улице, в отличие от мечети Ага-Бозорг, с «людьми» всё было в порядке. Автобусы пачками подвозили туристов; ожидая их возвращения, многие водители пользовались спальными местами в багажном отделении автобуса (рис. 10.10).

Первой усадьбой, которую мы посетили, была усадьба семейства Амери — единственная из четырёх исторических усадеб расположеная на восточной стороне улицы. Усадьба очень красива, но принципиальных отличий от ранее увиденных нами в Иране жилых домов состоятельных граждан мы не увидели: всё те же внутренние дворики с помещениями по периметру, витражные окна, стены с росписями, миниатюрные сады с бассейнами, в которых резвятся золотые рыбки, и, наконец, возвышающиеся над всем комплексом багдиры. Побродив чуть меньше получаса по усадьбе (рис. 10.11—10.13) и зайдя на проводившуюся там же выставку-продажу композиций из настоящих и искусственных цветов (рис. 10.14), хозяйка которой была с нами необычайно любезна, мы решили, что пора двигаться дальше.

Три других усадьбы, о которых повествовал путеводитель, располагались на противоположной, западной стороне улицы. Выйдя из усадьбы Амери и увидев нечто отдалённо напоминающее билетную кассу, мы рванули туда. Билеты нам продали без вопросов, однако когда мы прошли внутрь, оказалось, что это просто размещавшийся в старом подлатанном здании центр творчества молодёжи (рис. 10.15).

После недолгих поисков мы оказались в усадьбе семейства Аббаси. Из всех четырёх усадеб эта самая «строгая»: почти все украшения на стенах одноцветные, в тон цвету стен. Последняя фраза звучит малооптимистично, однако в действительности эффект потрясающий: резные узоры издали незаметны, однако стоит приблизиться, открывается затейливая картина (рис. 10.16—10.19). На этом фоне уже не так выделяется зал, где стены и потолок покрыты зеркальной плиткой (рис. 10.20).

Усадьба Боруджерди (рис. 10.21—10.23), которую мы посетили третьей по счёту, — пожалуй, наиболее известное из всех зданий в Кашане, символ города. В отличие от двух предыдущих усадеб, здесь реставрация не привела к типичному для Ирана «новодельному эффекту», когда понять истинный возраст здания можно только по архитектурно-стилистическим особенностям. Украшения на стенах здесь представлены здесь как есть — несохранившиеся участки даже не затонированы (рис. 10.24). Нас, неискушённых туристов, более всего заинтересовали росписи в купольном зале. «Гжель!» — такова была наша первая ассоциация. И правда: на стенах были изображены в европейском стиле синими красками различные жанровые сценки, такие как охота или построение солдат на плацу (рис. 10.25).

После посещения усадьбы Боруджерди мы зашли в расположенный неподалёку хаммам Султана Мир-Ахмеда (рис. 10.26, 10.27). От ранее увиденных нами хаммамов этот отличается особенным изяществом архитектурного стиля и богатством украшений. После хаммама мы ненадолго заглянули в имамзаде султана Мир-Ахмеда (рис. 10.28), попутно я сфотографировал диковинное устройство на манер перегонного куба (рис. 10.29). Затем мы быстро проследовали к последней усадьбе.

Усадьба семейства Табатабаи проектировалась тем же архитектором, что и усадьба Боруджерди, так что сходству этих двух усадеб не удивляться не следует. Как и в предыдущей усадьбе, имеются «гжельские» росписи (рис. 10.30). Особенно приятное впечатление производит необычно широкий внутренний дворик (рис. 10.31—10.33). В одной из комнат усадьбы продавались книги; обложка одной из этих книг оказалась столь диковинной, что я её сфотографировал (рис. 10.34).

Затем мы направились чуть южнее — к старой городской стене; по пути мы увидели полуразвалившееся хранилище для льда. У южной стороны стены, куда мы пришли, разбит небольшой парк. В лучах вечернего солнца вид из парка на стену открывается воистину сюрреалистичный — как будто морские волны застыли и превратились в глину (рис. 10.35). Внутрь огороженной территории можно попасть через аккуратно проделанное отверстие в стене (рис. 10.36); мы прошли в него не без опасений, что всё это на нас обрушится (за стеной никто не ухаживает, и она от времени постепенно расползается). Перед нашим взором открылось огромное поле, в основном чем-то засеянное; к западу от нас возвышалось ещё одно хранилище для льда, а вдали на севере виднелся купол усадьбы Боруджерди. Двигаясь по направлению к последней, некоторое время мы шли вдоль стены, а потом смогли забраться на неё (рис. 10.38). Встав напротив усадьбы, мы смогли сфотографировать знаменитый купол вблизи (рис. 10.39). При этом оказалось, что к знаменитой усадьбе с тыльной стороны непосредственно примыкают жилые дома (рис. 10.40). Обратно мы возвращались тем же путём, что пришли сюда. Спускаясь со стены, мы чуть не наступили на оставленный кем-то шприц; чуть позже, уже в самом парке, мы наткнулись на травянистое растение, похожее на коноплю (рис. 10.41), и цветок, похожий на мак (рис. 10.42).

10.3. Вечерняя поездка в Фин

После некоторых размышлений мы решили закончить день поездкой в пригород Кашана — Фин, где располагаются знаменитые сады. Взяв такси, мы доехали до Фина примерно за десять минут. Водитель привёз нас почти что ко входу в сады, однако нам пришлось потратить некоторое время на поиск касс и покупку входных билетов. Сады в Фине представляют собой хороший пример классического персидского сада: вся территория садов, в плане квадратная, огорожена высокой глухой каменной стеной (рис. 10.43), внутри проложена сеть каналов, делящих сады на несколько частей (рис. 10.45), а на противоположной стороне от входа выстроен павильон с бассейном (рис. 10.44). Как это всегда бывает в персидских садах, в каналах и бассейнах плавают рыбки — на этот раз какого-то тёмного цвета. Как всегда, много людей, которые явно приехали сюда отдохнуть; иностранцев почти нет (рис. 10.46). Девушки в Фине особой скромностью не отличались и вовсю стреляли нам глазками. Было ясно, что девушки очень хотели бы пообщаться, но всё-таки стесняются. Тем не менее, когда мы уже мы уходили, на нас буквально набросилась группа школьниц (или, может быть, студенток местного аналога колледжа); наше объяснение, что мы из России, привело их в бурный восторг. Девушки были очень рады, что разговаривают с иностранными гостями, и чуть ли не силой заставили нас с ними сфотографироваться.

Уже темнело, и когда мы вышли из садов, оказалось, что открылось множество кофеен, где можно попить чаю или съесть мороженое. Подсчитав оставшуюся у нас наличность, мы решили, что нужно попробовать. Отстояв небольшую очередь, мы заказали чай, мороженое, а также диковинное блюдо: что-то вроде макаронин в холодном сахарном сиропе. Расположились мы на своеобразном диване с ковровой подстилкой (рис. 10.47). Подобного рода разновидность мебели мы видели ещё в Йезде, однако только в Фине мы, наблюдая за местными, окончательно поняли, что на таких диванах не сидят, а полулежат, сняв обувь. На самом деле это достаточно удобно. Кстати, пока мы делали заказ, нам позвонила наша старая знакомая Ульяна. Выяснилось, что она побывала в Наине и никаких приличных ковров там не увидела; теперь она в Кашане в центре и не может попасть ни в одну гостиницу. Мы ей посочувствовали и сказали, что в Кашане ковры нас также не впечатлили, так что если речь идёт только о коврах, в Кашане можно и не останавливаться.

Обратно в город мы поехали на «коллективном» такси. Мы с Александром сели на заднее сиденье: он в центре, я справа. На оставшиеся места водитель посадил двух девушек, и по окончании поездки Александр сообщил мне, что, по его мнению, его соседка прижималась к нему несколько сильнее, чем можно было бы ожидать из-за небольшого размера салона.

Высадившись в центре города, мы с удивлением обнаружили, что на базаре (рис. 10.48) и около него (рис. 10.49) вновь идёт торговля. Александр даже присмотрел себе сувенир — нечто типа небольшого ведра с ручной чеканкой, однако риалов у нас уже почти не было. Так как банки уже не работали, нам пришлось зайти в гостиницу и поменять у администратора по грабительскому курсу пятьдесят долларов. Вернувшись на базар, мы увидели, что всё уже закрывается, и решили «сувенир» не покупать. Поужинать мы зашли в большой ресторан, располагавшийся на втором этаже одного из зданий по главной улице, который на поверку оказался чем-то вроде пиццерии. Александр воспользовался возможностью разнообразить пищу и заказал себе пиццу; я же остался верен кебабам. Обслуживание было неторопливым, однако еда оказалась очень вкусной. В гостиницу мы окончательно вернулись около девяти часов вечера, весьма уставшими. По пути я купил пакет гранатового сока, чтобы было чем запивать купленные в Исфахане съедобные зелёные штучки.